Круг чтения

Кустодиев Борис Михайлович

(07.03. 1878 — 26.05. 1927

 

«Островский в живописи», - так сказал о Б.М. Кустодиеве великий русский певец Ф.И. Шаляпин.
Выдающийся русский художник Борис Михайлович Кустодиев писал несуществующие, выдуманные им русские города, их красавиц, купцов, ремесленников, базары, чаепития, обряды кондовой жизни.

«Автопортрет»

«Масленица», «Балаганы», «Ярмарка», «Купчиха», «Русская Венера» и т. д.  Художник спешил запечатлеть старую Русь, а попал в наше  сегодня. Что удивительно, художнику удавалось соединять мельчайшие детали с крупным планом, с монументальным решением темы...
 

«Купчиха за чаем» 1918 г.

Б. М. Кустодиев родился в Астрахани, на Волге, в семье учителя. Его отец Михаил Лукич, преподаватель духовной семинарии, кандидат богословия умер через год после рождения сына в возрасте 37 лет.  В семье кроме Бориса подрастали еще две девочки, Саш, Катя и младший братик Миша, названный в честь отца. Так Екатерина Прохоровна, которой не было еще и тридцати, осталась одна с четырьмя детьми и пенсией в 50 рублей на потерю кормильца. Чтобы свести концы с концами, мать давала уроки музыки, понемножку шила, старшие девочки помогали по хозяйству. Жили небогато, но тихо и дружно, соединенные любовью и уважением, которые Борис Михайлович пронес через всю жизнь.
Естественно, что денег на учебу не было. Но Борису повезло, как сына умершего преподавателя его приняли в Астраханское духовное училище, а потом в семинарию. Учился он посредственно, но по рисованию был лучшим в классе. С пяти лет не выпускал карандаш из рук, изображал на бумаге все что видел.
Борис твердо решил стать художником, когда на каникулах он отправился в Петербург в гости к дядюшке и попал в Эрмитаж. Потом он познакомился с выпускником Петербургской академии художеств Павлом Власовым. Это был большой, сильный человек родом из казаков.  «Не хочу быть ленивым и нелюбопытным, не буду. Стану воспитывать в себе наблюдательность, как Павел Алексеевич велит, непременно воспитаю», - говорил сам себе Борис. Несмотря на внешнюю грубоватость, П. Власов был очень добрым человеком. А еще у П. Власова был дар распознавать таланты у своих учеников. Поэтому и Борису он посоветовал подавать документы в Московское училище живописи, а если не получится в Москве, тогда в Петербург. П. Власов убедил  мать Бориса, что ему нужно уходить из семинарии, потому что в живописи Бориса ждет блестящее будущее. Так и произошло, но это случится позже.
Сначала Борис обучался в мастерской исторического живописца В. Савинского, а затем был переведен в мастерскую Репина. Он восторгался цветопередачей у Куинджи и т. д. Провинциальный юноша попал в бурную артистическую жизнь столицы — театры, выставки, интересные люди. Ему не хватало матери, астраханского солнца.  Петербург Борису не очень нравился, «...Живу в Питере, дорогая мамочка, прекрасно, чувствую себя восхитительно, сплю хорошо, пишу ничего (красками), рисую плохо (карандашом) и хвораю совсем скверно (т. е. здоров)...кругом все серо…,- писал он матери…

Характер, твердый, целеустремленный, хотя и внешне сдержанный, выковывался в нем. Необычайная работоспособность, сочеталась с чувствительностью. Под внешней застенчивостью скрывалась глубоко запрятанная вера в себя, в свой труд, в свое сердце. Он уже знал: учение, теории, экзамены — нужно, но источник всего — верность тому главному, что лежит в самой глубине души человека...
Летом 1900 г. Борис предложил своим друзьям Д. Стеллецкому и К. Мазину поехать в Астрахань, на Волгу. В Кинешме они сошли на берег, Мазин остановился у родни в селе Семеновском, а Б. Кустодиев со Стеллецким — недалеко, в д. Калганово.
Как-то молодым художникам знакомые посоветовали наведаться в усадьбу Высоково, где под опекой почтенных сестер Грек жили две очаровательные барышни, сестры Прошинские. Их родители рано умерли и Мария с Юлией Грек, не имевшие своих детей, взяли девочек на воспитание. Борису очень понравилась Юлия Прошинская. Ему было с ней  особенно просто и хорошо, тем более у них обнаружилось много общих интересов.
Но опекуншам Борис не очень нравился и они не приветствовали их дружбу. Начинающий, без всякого состояния художник им совсем не нравился в качестве кандидата в мужья их обожаемой Юленьки. Ведь у нее были и другие, более обещающие претенденты…
Мужем и женой они стали в январе 1903 г., обвенчавшись в астраханской церкви Рождества Христова, той самой, где Бориса крестили.  Жизнь налаживалась, у молодых родился сын, которого назвали Кирилл…
Борис работал над   картиной «Базар в деревне», за которую ему  присудили золотую медаль и право годичной поездки за границу. 

На Международной выставке в Мюнхене он  был удостоен награды (картина «Портрет Варфоломеева»).
Спустя некоторое время, отправляясь в заграничное путешествие, молодая семья взяла и Екатерину Прохоровну, чтобы она помогала с внуком. Первая остановка — Париж…
Наверное только здесь могла появиться такая лирическая, одухотворенная картина, как «Утро», на которой изображена молодая мать купающая своего маленького сынишку. Можно сказать, настоящий гимн материнской любви. Художник изобразил свою Юленьку с сыном...
 

«Утро»
 

После Парижа  Борис Михайлович посетил  и Испанию, куда отправился один без своей Юленьки, а летом 1904 г. чета Кустодиевых вернулась в Россию. Через некоторое время Кустодиевы купили под Кинешмой небольшой участок земли и стали строить дом.
 

«Семья художника»

Борис Михайлович с удовольствием плотничал, строил. Они были так счастливы, что  их друзья подарили им картину-пародию «Утро», где было в ванночке изображено много детей и мать в ужасе смотрит на них всплеснув руками…
Юлия как-то, в одном из писем обронила такую фразу: «...у нас есть на что жить, мы здоровы… я даже боюсь...». И несчастье не заставило себя ждать. Беда пришла в дом в 1907 г., когда у них родился второй сын, мальчик не прожил и года. В том же году у Бориса Михайловича появились первые боли в руке. Это были первые симптомы будущей тяжелой неизлечимой болезни.
Но он не обращал внимания, все работал и работал. Ведь именно ему, а не кому — то другому были заказаны портреты Александра II  и Николая  I. 
А картину «Портрет семьи Поленовых» купил музей Бельведер в Вене.

«Портрет семьи Поленовых» (Профессор геологии Казанского университета Борис Константинович Поленов, его жена Мария Федоровна и дочь Наталья были самыми близкими друзьями Кустодиевых)
Б. М. Кустодиев путешествует по Европе, он посетил Австрию, Италию, Германию. Новые впечатления на время отвлекли художника от семьи. И даже когда он вернулся в  Петербург не спешил увидеть своих домочадцев. Произошла некоторая размолвка между супругами и чтобы окончательно не разойтись, Юлия  с детьми перебирается в Петербург из своего дома под Кинешмой. Поселяются они на улице Мясной,  здесь оборудовали мастерскую для Бориса Михайловича.
Недуг все сильнее одолевал художника, было принято решение ехать в Швейцарию и лечиться в частной клинике. Здесь ему поставили диагноз «костный туберкулез» и порекомендовали  как можно меньше работать. Но это было невыполнимо. В Петербурге врачи посоветовали художнику море и семья Кустодиевых отправилась во Францию, а потом в Италию. Затем заехали в Германию, где посетили знаменитого нейрохирурга, который сказал, что никакого костного туберкулеза у художника нет. А есть заболевание спинного мозга и нужна срочная операция. В Берлине была сделана операция, все надеялись, что болезнь удастся победить. Профессор предупредил, что возможен рецидив и операцию скорее всего придется повторить…
Прошло время, Борис вернулся к работе. Иногда к нему обращалось руководство  театра, чтобы художник выполнил те или иные декорации к спектаклям. Борис Михайлович был поклонником театра.  Однажды  художник  познакомился с актрисой Фаиной  Шевченко, которая служила в Московском художественном театре и загорелся написать ее портрет, причем в обнаженном виде. Борис Михайлович  очень долго уговаривал ее попозировать ему и ему это удалось. Он был счастлив, ведь в ней художник увидел образ настоящей русской красавицы, обладательницы пышного, аппетитного тела. Эта картина так и называется «Красавица».
Кустодиев много работал, но снова появились боли, трудно стало ходить. Нужна была операция, но на дворе 1914 г. и  немцы теперь враги… Оперировал художника российский нейрохирург Лев Стуккей, который сохранил ему только подвижность рук, ног он не чувствовал. Но Борис верил, что все еще наладиться, тем более он был не один, рядом была его любимая Юленька, преданная, верная жена, мать его детей, а теперь еще и сиделка. Прошли долгие недели и Борис Михайлович затосковал от безделья. В мечтах он рисовал картины, а потом попросил жену принести ему альбом и акварель. А врачам сказал: «Если не позволите мне писать, я умру!» А снилась художнику раздольная масленица…
 

Фрагмент картины «Масленица»

Когда картина была написана и выставлена на выставке, среди посетителей был и хирург Л. Стуккей, который сказал: «Откуда в этом прикованном к креслу человеке такая жажда жизни? Откуда такой праздник?…
В 1919 г. стояла долгая военная зима. Мариинский театр топить было нечем, но зритель требовал зрелищ. Было решено поставить оперу «Вражья сила». Ф. И. Шаляпин — режиссер спектакля и исполнитель роли Еремки — предложил оформление к спектаклю заказать Б. Кустодиеву. А кому же еще? Он, можно сказать, «Островский в живописи», мастер русского пейзажа, старый театрал...
Федор Иванович отправился к художнику и когда вошел к Кустодиеву прямо в шубе, шумно выдохнул: - Не жарко у вас Борис Михайлович, не жарко… 
А художник замер не в силах оторвать  глаз от румяного лица Шаляпина, от его богатой,  живописной шубы… Певец этот — русский гений и его облик должен сохраниться для потомков. А шуба!..
 

Портрет Ф. И. Шаляпина

Ф. И. Шаляпин очень любил этот портрет.  Когда певец забирал портрет, обнял маленькую фигурку художника и произнес негромко, так чтоб никто не услышал: «Если я когда-нибудь видел человека высокого духа, так это вы...» До самой смерти великий певец не расставался с этим портретом…
В последнее время  Борис Михайлович жил и работал спеша. Словно чувствовал, что надо торопиться…
Последней большой картиной художника стала великолепная «Русская Венера»… Художник позвал к себе дочь Ирину, он с улыбкой взглянул на нее. Его Ирина уродилась как по заказу — голубоглазая, русоволосая, румяная. В шутку он называл её «Путя», «Путя Путяшкина». И при этом приговаривал: «Так повезло еще, вероятно, лишь Тициану. Тициан много раз писал свою дочь Лавинию, ибо это был любимый тип его женщины — светлокожая, рыжеватая, пышная».
-Я решил писать большую картину — Венеру, русскую Венеру. Это будешь ты и не ты, тип русской женщины. Она не будет лежать обнаженной на темном бархате, как у Гойи, или на лоне природы, как у Джорджоне. Я помещу свою Венеру — ты знаешь куда? - в баню. Тут обнаженность целомудренной русской женщины естественна, закономерна, - говорил художник своей дочери. Отец обычно не говорил ей о своих замыслах, поэтому непоседливая Ирина притихла от гордости…
На саму картину, на живопись  ушло много месяцев. Сколько потребовалось труда, чтобы изобразить пену,  а вместо веника Ирина держала линейку, потом веник все же принесли и художник его нарисовал уже на готовой картине…
Пришли друзья, Борис Михайлович снял ткань, закрывавшую полотно. Открылись струящиеся золотистые волосы, необъятные бело-розовые плечи, бедра и ноги, плавные, как река, и крепкие, как стволы деревьев. Стыдливый жест руки с веником, добрый взгляд на простодушном лице…

Б. Кустодиев минуту-другую смотрел на холст, как на чужой, затем тихо сказал: - Пожалуй, это неплохая вещь. А? Да, можно сказать, я написал неплохую вещь. - И счастливая улыбка осветила его милое бледное лицо…
Борис Михайлович Кустодиев умер в возрасте 49 лет. Похоронили его на питерском Никольском кладбище. Юлия Евстафьевна прожила без мужа 15 лет, посвятив все эти годы служению его памяти, сохранению его наследия. Она умерла в блокаду в 1942 г.
Художника обвиняли в натурализме. «Что такое картина вообще? Это чудо! Это не более как холст и комбинация наложенных на него красок. В сущности, ничего нет! И почему-то это отделяется от художника, живет своей особой жизнью», - думал Б. М. Кустодиев. Его всегда увлекала двойственная природа вещей, он стремился не создавать теории, а выявлять законы, лежащие в основе жизни, живописи, и не любил умничать. Его картины до сих пор кого-то радуют, а кого-то волнуют…  А другие узнают благодаря его картинам о том, что ушло или умерло, но ведь на свете ничто не умирает бесследно…

                         Библиотекарь абонемента Т. Ф. Ковалева